Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "A"
Список лучших слов
Несколько случайно найденных страниц
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Часть текста: Два периода в своей биографии Пастернак считал счастливейшими: семнадцатый, когда он писал «Сестру», и конец сороковых — начало пятидесятых, когда создавался роман. Судьба, словно в предвидении будущего, каждому периоду русской революции подобрала летописца (прозаики почти не справились с задачей — явления мистические лучше удаются поэтам). Январь и февраль восемнадцатого достались Блоку («Двенадцать»), девятнадцатый и двадцатый — Цветаевой (лирика Борисоглебского переулка, «Лебединый стан»), двадцать первый — Ахматовой («Anno Domini 1921»), двадцать второй — Мандельштаму («Tristia»), двадцать третий — Маяковскому («Про это»). Семнадцатый — год Пастернака: это благодаря ему мы догадываемся, как все было. Пастернак и сам чувствовал, что это время ему сродни: во-первых, неоформившееся, бродящее, переходное, в рифму его долгому отрочеству. Во-вторых — страстное и неопытное, напрягшееся в предчувствии главного опыта: революция еще обольщает, с огнем еще играют,— но в сентябре все полыхнет, и нарастающий жар земли — так и горит под ногами!— у Пастернака передан безошибочно, даром что никакой политики в книге нет (да политика и была лишь бледным отражением событий, о которых с репортерской прямотой писал Пастернак, допущенный к их небесному истоку). Наконец, время с марта по октябрь семнадцатого было эпохой бесчисленных проб и ошибок — и он в эти полгода тоже пережил весь спектр тяжелой любовной драмы, от надежды на полную взаимность до озлобления и чуть ли не брани, и возлюбленная, как и революция, досталась другому: не тому, кто любил по-настоящему, а тому, кто выглядел надежней. Эта цепь параллелей заставила Пастернака впервые в жизни почувствовать себя не чужим на пиру современности, а живущим в свое время и на...
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Часть текста: , heilig mir verwandt ! Eh' ich dir die Hand gegeben , Hab' ich ferne dich gekannt. Damals schon, da ich in Träumen, Mir entlokt vom heitern Tag, Unter meines Gartens Bäumen, Ein zufriedner Knabe lag, Da in leiser Lust und Schöne Meiner Seele Mai begann, Säuselte, wie Zephirstöne, Göttliche! dein Geist mich an. Диотима, благородная жизнь ! Сестра , свято мне родная ! Прежде, чем я подал тебе руку , Я знал тебя издали . Уже тогда, когда я в мечтах, Удалившись от радостного дня, Под деревьями моего сада Лежал, счастливый мальчуган, Когда в тихой радости и красоте Начинался май моей души, Овевал меня, как звуки зефира, Божественный! твой дух. Как твой лик высок и светел! Как я долго ждал, скорбя! Прежде, чем тебя я встретил , Я предчувствовал тебя . В дни, когда, мечтатель юный, Я молчал в тени дерев, И, перебирая струны, Грустный повторял напев, В дни, когда впервые лира Зазвучала в тишине, — Как дыхание зефира, Прикоснулась ты ко мне. Здесь примечательно и само обращение к возлюбленной как к жизни и сестре — за столетие с лишним до Пастернака, и его изъятие из перевода переводчиком — Е. ...
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: влияние" на его судьбу. Во Францию шли письма о назначении современной поэзии, об отживших новаторских приемах в искусстве, как "изнанке души" и болезни индивидуальности. О своем отношении к музыке он писал немецкой корреспондентке Ренате Швейцер. Внезапно он узнал о намерении некоего Хозе Виллалонга устроить ему поездку по Европе и Америке с циклом лекций о русской поэзии и теории литературы и просил друзей "пресечь эту трепотню". Бесчисленные письма он получал от бельгийского инженера-электрика А. Мато, который регулярно оповещал Пастернака о содержании прессы и предлагал перевести "Охранную грамоту" с английского языка на французский. Он переслал Пастернаку "горячую, вдохновенную" статью о романе бельгийской писательницы А. Диаз Лозано и отклики поэтессы Веры Фости. В отличие от простых читательских отзывов публикации критических статей о романе по большей части огорчали Пастернака своим многословием и путаницей в самых простых вещах. "И я неожиданно вспоминаю об истоках романа, - писал он 4 августа 1958 года Жаклин де Пруаяр. - Нужно ли, чтобы мы любили друг друга просто так, или нужно, чтобы мы любили друг в друге бессмертное и единственно достойное? Единственное, что встает между мной,...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: * * Bсе наклоненья и залоги Изжеваны до одного. Хватить бы соды от изжоги! Так вот итог твой, мастерство? На днях я вышел книгой в праге. Она меня перенесла B те дни, когда с заказом на дом От зарев, догоравших рядом, Я верил на слово бумаге, Облитой лампой ремесла. Бывало, снг несет вкрутую, Что только в голову придет. Я сумраком его грунтую Свой дом, и холст, и обиход. Bсю зиму пишет он этюды, И у прохожих на виду Я их переношу оттуда, Таю, копирую, краду. Казалось альфой и омегой- Мы с жизнью на один покрой; И круглый год, в снегу, без снега, Она жила, как alter еgo, (*) И я назвал ее сестрой. ------------------------------- (*) другое "я", двойник (лат.) Землею был так полон взор мой, Что зацветал, как курослеп С сурепкой мелкой неврасцеп, И пил корнями жженый, черный Цикорный сок густого дерна, И только это было формой, И это - лепкою судеб. Как вдруг - издание из праги. Как будто реки и овраги Задумали на полчаса Наведаться из грек в варяги, В свои былые адреса. С тех пор все изменилось в корне. Мир стал невиданно широк. Так революции ль порок, Что я, с годами все...