Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "T"

1. Иванова Наталья: Пересекающиеся параллели - Борис Пастернак и Анна Ахматова

Входимость: 1. Размер: 57кб.

Часть текста: носит уже не земной, а более высокий характер. Итак, не просто - разные, а - "полная противоположность" . В то же время в сознании, отзывающемся русской поэзии XX века, Пастернак и Ахматова существуют там же, где и Мандельштам, и Цветаева. "В России пишут четверо: я, Пастернак, Ахматова и П. Васильев", - сказал в 1935-м С. Рудакову Мандельштам. "Нас мало, нас, может быть, четверо..." - четверка "горючих и адских" может располагаться каждым читателем по своему порядку, но в каноне русской поэзии XX века они стоят рядом. Рядом? "Благоуханная легенда" - так иронически охарактеризует Ахматова миф о себе и Цветаевой, например. То же самое - могла сказать и о Пастернаке. Чем внимательнее вчитываешься в мемуары и свидетельства, а уж тем более в стихи, чем глубже всматриваешься в сюжет существования оставивших бесценное наследие поэтов, тем больше возникает вопросов не о сходстве - о различии. О разных стратегиях творческого и житейского поведения близких, сближенных в общепринятом, среднестатистическом...

2. Пастернак Е.Б. Борис Пастернак. Биография (глава 4, страница 1)

Входимость: 1. Размер: 31кб.

Часть текста: которая разверзается между дешевой политикой дня и тем, что при дверях. Первое связано привычкой жить в эпоху войны и с ней считаться, - второе, квартируя не в человеческих мозгах, принадлежит уже к той новой эре, которая, думаю, скоро за первой воспоследует. Дай-то Бог. Дыханье ее уже чувствуется. Глупо ждать конца глупости. А то бы глупость была последовательной и законченной и глупостью уже не была. Глупость конца не имеет и не будет иметь: она просто оборвется на одном из глупых своих звеньев, когда никто этого не будет ждать. И оборвется она не потому, что глупость окончится, а потому, что у разумного есть начало и это начало вытесняет и аннулирует глупость. Так я это понимаю. Так жду того, что и вы, наверное, ждете. Иными словами: я не ищу просвета в длящемся еще сейчас мраке потому, что мрак его выделить не в состоянии. Зато я знаю, что просвета не будет потому, что будет сразу свет. Искать его сейчас в том, что нам известно, нет возможности и смысла: он сам ищет и нащупывает нас и завтра или послезавтра нас собою обольет". Внутренняя уверенность не подкреплялась тем, что продолжало существовать вокруг. В 1927 году, возвращаясь памятью к этому времени, Пастернак в стихотворении "К Октябрьской годовщине" отметил: Но, правда, ни в слухах нависших, Ни в стойке их сторожевой, Ни в низко надвинутых крышах Не чувствовалось ничего. Как всегда, своим мыслям и чувствам он находил подтверждение в природе - противопоставляя ей "интеллигентный круг", варьирующий на все лады то, что "пролает "Русская мысль"". Лундберг, Збарский и Карпов принадлежали к партии эсэров, Пастернаку казалось,...

3. Борис Пастернак в воспоминаниях современников. Евгений Евтушенко

Входимость: 1. Размер: 59кб.

Часть текста: в одном Песнопении на Благовещение, Адам хотел стать Богом и ошибся, не стал им, а теперь Бог становится человеком, чтобы сделать Адама Богом. Борис Пастернак 1. ПОЧЕРК, ПОХОЖИЙ НА ЖУРАВЛЕЙ На иконах-то Бога увидеть легко, а вот в людях — накладно... Но есть люди, которые напоминают нам о существовании божественного, и они почему-то совсем не похожи на иконы. Та­кая естественная божественность и в то же время неиконность были в Пушкине и в его грациозном правнуке — Пастернаке, в чьих глазах танцевали пушкинские солнечные зайчики. Есть люди, счастливые по обстоятельствам, а есть счастли­вые по характеру. Пастернака природа задумала как счастливого человека. Потом спохватилась, не позволила стать слишком сча­стливым, но несчастным сделать так и не смогла. Ахматова писала о Пастернаке так: Он награжден каким-то вечным детством, Той щедростью и зоркостью светил, И вся земля была его наследством, А он ее со всеми разделил. Великий художник только так и приходит в мир — наследни­ком всего мира, его природы, его истории, его культуры. Но ис­тинное величие состоит не только в том, чтобы унаследовать, а в том, чтобы разделить со всеми. Иначе самый высокообразо­ванный человек превращается в бальзаковского Гобсека, пряча сокровища своих знаний от других. Для образованной посредст­венности обладание знаниями, которые он засекречивает внутри себя, — это наслаждение. Для гения — обладание знаниями, ко­торые он еще не разделил с другими, — мучение. Вдохновение ди­летантов — это танцевальная эйфория кузнечиков. Вдохновение гения — это страдальческий труд родов музыки внутри самих се­бя, подвиг отдирания плоти от плоти своего опыта, ставшего не ...