Поиск по творчеству и критике
Cлово "VERSE"


А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
Поиск  
1. Борис Пастернак. Охранная грамота (часть 2)
Входимость: 3. Размер: 81кб.
2. Вильмонт Н.: О Борисе Пастернаке
Входимость: 2. Размер: 47кб.
3. Борис Пастернак в воспоминаниях современников. Эдуард Бабаев
Входимость: 1. Размер: 31кб.

Примерный текст на первых найденных страницах

1. Борис Пастернак. Охранная грамота (часть 2)
Входимость: 3. Размер: 81кб.
Часть текста: конки, превращенный в курятник. Комнату сдавала старушка чиновница. Она жила вдвоем с дочерью на тощую вдовью пенсию. Мать и дочь были на одно лицо. Как бывает всегда с женщинами, пораженными базедовой болезнью, они перехватывали мой взгляд, воровски устремленный на их воротнички. В эти мгновенья мне воображались детские воздушные шары, собранные к кончику ухом и натуго перевязанные. Может быть, они об этом догадывались. Их глазами, из которых хотелось выпустить немного воздуху, положив им ладонь на горло, смотрел в мир старый прусский пиетизм. Однако для данной части Германии этот тип был не характерен. Здесь господствовал другой, среднегерманский, и даже в природу закрадывались первые подозренья о юге и западе, о существовании Швейцарии и Франции. И было очень кстати перед лицом ее лиственных догадок, зеленевших в окне, перелистывать французские томы Лейбница и Декарта. За полями, подступавшими к мудреному птичнику, виднелась деревня Окерсгаузен. Это было длинное становище длинных риг, длинных телег и...
2. Вильмонт Н.: О Борисе Пастернаке
Входимость: 2. Размер: 47кб.
Часть текста: та соразмерность дарова­ния и творчества с жизнью поэта, которая, собст­венно, и составляет отличительный признак истинно великого художника. Пока гений живет среди нас, трудно верить в его гениальность, если только — и притом вне зависимости от чисто артистического его обаяния — жизнь худож­ника не успела перерасти в легенду до того, как он нас покинул. Прижизненному признанию художника гением больше всего мешает почти неизбежное свойство гениальности — неравноценность, даже несовершенство иных его творений. Впрочем, все это относится и к творцу Вселенной, и притом в такой степени, что я и в него «прижизненно» чаще не верю. Совершенен ли Леонардо да Винчи? Совершенны ли Гёте, Толстой, Шекспир или Сервантес? Достоевский, Томас Манн, даже Пушкин и Чехов? Нет, они гениальны. Совершенны: стихи Теофиля Готье, проза Мериме или Анатоля Франса. Но кто назовет их гениями? Они только совершенны,и это заслуженно возвышает их надо всем, что несовершенно, не будучи гениальным. От большинства полотен Леонардо веет холодом; они кажутся искусственными при их сопоставлении с его фрагментами (с головой безбородого Христа, напри­мер) или с его анатомическими студиями или с кари­катурными зарисовками флорентийских старух. Так ли сплошь совершенен гениальный Фауст? Нет, конечно. И часто в легковесных суждениях его порицателей больше толку, нежели в пустых панегириках присяж­ных его превозносителей. И все же гении, и только они, достигая предела своего мастерства, своего искусства «владеть и властво­вать» 1 дают нам понять, что такое высшее искусство. Оно пламенеет «рождественской звездой», как стог, в стороне От неба и бога, — и указует нам на истинную природу совершенства....
3. Борис Пастернак в воспоминаниях современников. Эдуард Бабаев
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Часть текста: в Москве. В начале 1946 года я получил пропуск в столицу на десять дней, чтобы повидаться с отцом. И, если позволят госпитальные врачи, помочь ему вернуться домой. Без такого пропуска нельзя было купить билета на вокзале. Я был студентом. И Надежда Яковлевна Мандельштам, пре­подававшая английский язык в университете, узнав о том, что я собираюсь в Москву, страшно разволновалась и попросила меня передать Борису Пастернаку ее записку. В этой записке было сказано, что она жива и работает на геогра­фическом факультете Среднеазиатского университета в Ташкенте. И больше — ничего. Меня никто не провожал. До отхода поезда оставалось несколько минут, и я вышел из вагона, чтобы подышать свежим воздухом. И вдруг увидел на перроне Владимира Липко. Он был поэт и переводчик, изящный человек в высокой шапке и с тростью в руке. Липко еще издали заметил меня, помахал мне рукой и стал пробираться через толпу к моему вагону. Он прекрасно читал стихи с эстрады: Если я уеду из Герата, вспомнит ли хоть кто-нибудь меня? На стене лишь сизый свет заката, вспомнит ли хоть кто-нибудь меня? Читал нараспев, растягивая гласные. И получалось ...