Поиск по творчеству и критике
Cлово "PRIMA"
Входимость: 2. Размер: 61кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 61кб.
Часть текста: происхождение и интертекстуальные связи поэтики короткого периода, во время которого можно говорить о принадлежности или примыкании молодого Пастернака к футуризму[1]. Этому предшествовал еще меньший отрезок времени, который позднее в «Охранной грамоте» Пастернак охарактеризует как свое вхождение в «эпигонскую» группу, представлявшую по его словам «влеченье без огня и дара» (V, 213)[2] . «Близнец в тучах», заслуживающий названия «предфутуристического»[3] сборника, но в основном следующий принципам поэзии поздних символистов и особенно Анненского[4], писался в то время, когда Пастернак еще был участником объединения «Лирика», возглавлявшегося и поддерживавшегося Юлианом Анисимовым[5]. Едва ли к последнему приложимо полностью замечание о недаровитости эпигонов: напомню, что к стихотворению Анисимова “Cура” восходит первая половина начальной строки блоковского «На небе - празелень»; хотя Блок и назвал анисимовские стихи «очень бледными», но именно это поэтическое применение названия иконописной краски, содержавшееся в анисимовском стихотворном сборнике «Обитель», перед тем- в 1913г. - посланном ему автором с почтительной надписью, Блок невольно запомнил и использовал во втором стихотворении цикла «Кармен» в следующем 1914г.[6]. Позже...
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: и Ферейна, в октя6ре 1914 года и в конце мая 1915 года громили - с разрешения полиции. «Перед первой мировой войной немцам (или предпринимателям с немецкой фамилией) принадлежали все химические заводы России, около90 процентов электротехнической промышленности, более половины металлургических и металлообрабатывающих заводов, почти половина текстильной промышленности... Большинство выборных московского биржевого общества носили немецкие фамилии... К 20 мая было выслано только из Москвы более 2000человек, начиная с владельцев крупных предприятий и директоров компаний, кончая простыми чертежниками и рабочими», - пишет свидетель со6ытий. Книги и рукописи Пастернака были уничтожены в разоренном и наполовину спаленном немецком доме. О своих утратах он, правда, и не жалел: «Терять в жизни более необходимо , чем приобретать», - скажет он в конце 50-х, вспоминая этот эпизод в очерке «Люди и положения». Пастернак ненадолго вырывается в родовое имение сестер Синяковых, Красную Поляну, под Харьков; потом возвращается в тыловую,...
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Часть текста: сан священника. Восторженное отношение к Николаю Асееву тоже стало сменяться неодобрением, в значительной степени вызванном тем предисловием, которое Сергей Бобров написал к его книге "Ночная флейта". Бобров откровенно тяготился "анисимовской кликой", в которой все больше усматривал антропософию и мистицизм. Он не скрывал своих вкусов и намерений. Ему хотелось самостоятельности. И хотя Пастернаку нравилась широта и образованность Юлиана Анисимова, который, восхишаясь Иннокентием Анненским, мог говорить о Маяковском как крупном поэтическом явлении, - но он тоже чувствовал отсутствие перспектив "Лирики" и несамостоятельность вкусов кружка. Футуристический шум становился все громче. Движение клубилось, со дня на день меняя форму. В последнем, ноябрьском эгофутуристическом альманахе "Развороченные черепа" Бобров напечатал статью "Чужой голос", направленную против участников "Садка судей" и их "будетлянского" издательства "Гилея". Она была уничтожающе обидна для братьев Бурлюков и Алексея Крученых и с оговорками задевала Хлебникова, Елену Гуро и Маяковского. К началу 1914 года Бобров потерял надежду на поддержку со стороны эгофутуристов - глава этой группы издатель и поэт И. В. Игнатьев 20 января покончил с собой. Бобров считал, что вместе с Асеевым и Пастернаком можно пойти на риск и основать самостоятельное издательство. "В те времена, - рассказывал он нам, - обратить на себя внимание можно было только громким, скандальным выступлением. В этом соревновались. Не говоря о таких знаменитых критиках, как Корней Чуковский, об отзыве которого мы не могли и мечтать,...