Поиск по творчеству и критике
Cлово "MARIA"


А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
Поиск  
1. Биография (неизвестный автор, вариант 1)
Входимость: 1. Размер: 13кб.
2. Борис Пастернак в воспоминаниях современников. Евгений Евтушенко
Входимость: 1. Размер: 59кб.
3. Быков Дмитрий Львович: Борис Пастернак. ЖЗЛ. Глава XV. 1926—1927. "Лейтенант Шмидт". Ширь весны и каторги
Входимость: 1. Размер: 38кб.

Примерный текст на первых найденных страницах

1. Биография (неизвестный автор, вариант 1)
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: обожал Борис, в последствии, вспоминая эти домашние концерты, он скажет: "Больше всего на свете я любил музыку, больше всех в ней - Скрябина". Не мудрено, что юный Пастернак с огромным желанием прошёл курс композиторского факультета консерватории, но великим музыкантом он не стал ввиду отсутствия абсолютного музыкального слуха. У него было ещё одно увлечение - философия, ради которой юноша поступил на философское отделение историко-филологического факультета Московского университета, а вскоре отправился в немецкий город Марбург - центр тогдашней философской мысли, город, который поэт полюбил всем сердцем, и там успешно продолжил учебу. Но получить докторскую степень по философии и сделать блестящую карьеру в этой области Пастернаку так и не удалось. Внезапно охватившие его пылкие чувства к бывшей ученице Иде Высоцкой полностью завладели им, и его новым увлечением стала поэзия. "Мы перестаём узнавать действительность. Она предстаёт в какой-то новой категории. Категория эта кажется нам её собственным, а не нашим состоянием. Помимо этого состояния всё на свете названо. Не названо и ново только оно. Мы пробуем его назвать. Получается искусство". Так Пастернак пытается обосновать своё тогдашнее состояние. Поэзия и раньше была ему не чужда, но её мощь он почувствовал лишь теперь. Первые стихи поэта были напечатаны по его возвращении в Москву в альманахе...
2. Борис Пастернак в воспоминаниях современников. Евгений Евтушенко
Входимость: 1. Размер: 59кб.
Часть текста: которые напоминают нам о существовании божественного, и они почему-то совсем не похожи на иконы. Та­кая естественная божественность и в то же время неиконность были в Пушкине и в его грациозном правнуке — Пастернаке, в чьих глазах танцевали пушкинские солнечные зайчики. Есть люди, счастливые по обстоятельствам, а есть счастли­вые по характеру. Пастернака природа задумала как счастливого человека. Потом спохватилась, не позволила стать слишком сча­стливым, но несчастным сделать так и не смогла. Ахматова писала о Пастернаке так: Он награжден каким-то вечным детством, Той щедростью и зоркостью светил, И вся земля была его наследством, А он ее со всеми разделил. Великий художник только так и приходит в мир — наследни­ком всего мира, его природы, его истории, его культуры. Но ис­тинное величие состоит не только в том, чтобы унаследовать, а в том, чтобы разделить со всеми. Иначе самый высокообразо­ванный человек превращается в бальзаковского Гобсека, пряча сокровища своих знаний от других. Для образованной посредст­венности обладание знаниями, которые он засекречивает внутри себя, — это наслаждение. Для гения — обладание знаниями, ко­торые он еще не разделил с другими, — мучение. Вдохновение ди­летантов — это танцевальная эйфория кузнечиков. Вдохновение гения — это страдальческий труд родов музыки внутри самих се­бя, подвиг отдирания плоти от плоти своего...
3. Быков Дмитрий Львович: Борис Пастернак. ЖЗЛ. Глава XV. 1926—1927. "Лейтенант Шмидт". Ширь весны и каторги
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Часть текста: трибуна революции), вдруг собирает у себя группу писателей — в том числе Пастернака, Асеева, Третьякова (Маяковского, по свидетельству Катаняна, в это время нет в Москве; весь двадцать седьмой он действительно ездил,— но трудно себе представить, чтобы подчеркнуто лояльный к партии Маяк пошел к Троцкому для беседы, даже случись он в это время в городе). Троцкий вдруг спросил у Пастернака: «Это вы искренне — «Шмидт», «Девятьсот пятый год»?» По свидетельству Асеева, Пастернак в ответ прогудел: «Ну, знаете, на такие темы я не разговариваю даже с близкими родственниками!» Ответ — в пастернаковской системе ценностей — безупречный: тут и уход от прямого вопроса, и фронда, всегда приятная собеседнику, в особенности опальному. В наше, мол, время и стены слушают… Зачем Троцкий собирал ЛЕФов, демонстрируя им при этом полное пренебрежение к литературе и, по свидетельству того же Асеева, «все валя в одну кучу»? Зачем вдруг задал Пастернаку вопрос об искренности «Шмидта»? Легко предположить, что он прощупывал ЛЕФ на предмет создания нового оппозиционного фронта — ибо, толком не разбираясь в словесности, хорошо понимал, что ЛЕФ с его радикальной революционностью скоро окажется в опале. Так оно и...