Поиск по творчеству и критике
Cлово "BERLIN"
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Часть текста: душевный лад, мне как-то трудно думать о нем как о «великом». Близкая дружба Яши и Б. Л. в молодости и частые встречи с ним в десятилетие 1922—1932 сделали его для меня «Боречкой». Очень трудно писать о «великом» человеке, очень ответственно. Боюсь, что я этого не смогу. Постараюсь писать о «Боречке», как мне этого давно хотелось. Еще подтолкнул меня в этом направлении один милый юноша, который говорил мне, что все важно знать о Б. Л. Даже то, что у него часто болели зубы. Попробую. Всю жизнь у Яши была склонность увлекаться каким-нибудь одним человеком. Яша начинал его идеализировать, считал Учителем (с большой буквы). Первый его кумир был Маяковский. Яша был одержим его поэзией. Встретившись с ним в жизни, он отнесся к нему восторженно. Смерть Маяковского потрясла Яшу глубоко. Но Учителем Маяковский для него не стал. Разве что в поэзии. Затем было несколько людей незначительных — ошибки Яши. Среди них Натан Венгеров, человек талантливый и умный, но мелкий. Затем в Яшиной жизни появился человек, несомненно оказавший на него величайшее влияние, сформировавший его ум и душу, определивший ход его жизни, — это Михаил Осипович Гершензон. Но о нем надо сказать отдельно. Если могу, если успею, сделаю ...
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Часть текста: Пастернак. Биография (глава 1, страница 5) ГЛАВА I ДЕТСКИЕ ГОДЫ 1890-1902 20 6 февраля 1900 года во флигеле Училища живописи Розалия Исидоровна родила дочку. Ее назвали Жоней (Жозефиной - Иоанной). В младенчестве она была похожа на Борю, и их первые фотографии часто путают. Приехала уезжавшая в деревню постаревшая Акулина Гавриловна и снова приступила к своим обязанностям. Началась новая серия живописных и графических работ на тему "Материнство": "Купание ребенка", "Портрет дочери"... В самом разгаре работы над "Воскресеньем" 14 апреля 1899 года приехал в Москву и пришел в мастерскую Пастернака молодой, еще мало кому известный немецкий поэт Райнер Мария Рильке. Он привез письма от общих знакомых из Мюнхена и просил познакомить его с Толстым. Это легко было сделать, потому что Толстой был в Москве. Рильке воспринял Россию как поэтическую страну "вещих снов и патриархальных устоев". Вернувшись в Германию, он стал учить русский язык, читать Лермонтова, Толстого и Достоевского, переводить Чехова, сперва "Чайку", потом "Дядю Ваню" и просил прислать ему книги. "Хотел сейчас же исполнить вашу просьбу по поводу "Чайки" и "Дяди Вани" Чехова, но, к сожалению, нигде нельзя достать ни одного экземпляра, - отвечал Леонид Пастернак 12 марта 1900 года. - ...Я просил друга и приятеля Чехова - художника Левитана достать мне "Чайку" и "Дядю Ваню", и он написал об этом Чехову". Через год 26 апреля Рильке и Лу Андреас Саломе снова приехали в Москву, а 17 мая отправились в путешествие по России. Первой их целью была Ясная Поляна. Тем же поездом Пастернаки ехали в Одессу и встретились с ними на...
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Часть текста: о знаменитом телефонном разговоре межу Сталиным и Пастернаком, состоявшимся в 1934 году. Поводом для того разговора стал арест поэта Осипа Мандельштама. Судьбой Мандельштама был обеспокоен Бухарин, который написал Сталину письмо с припиской: "Пастернак тоже беспокоится". Зная, что Пастернак был в то время у Сталина в фаворе, Бухарин хотел этой припиской подчеркнуть, что это беспокойство носит общественный характер. Прочитав записку Бухарина, Сталин позвонил Пастернаку. Сарнов пишет: "Тот телефонный разговор теперь уже стал легендой. Не только в том смысле, что оброс множеством слухов, самых разнообразных пересказов, версий и интерпретаций, а в самом прямом, буквальном. Как всякая легенда, он стал источником не только мемуарных, исторических и квазиисторических, но и чисто художественных откликов и толкований". В ноябре 1933 О. Мандельштам написал небольшое стихотворение: Мы живем, под собою не чуя страны, Наши речи за десять шагов не слышны, А где хватит на полразговорца - Там помянут кремлевского горца. Его толстые пальцы, как черви, жирны, А слова, как пудовые гири, верны. Тараканьи смеются усища И сияют его голенища. А вокруг его сброд тонкошеих вождей, Он играет услугами полулюдей. Кто мяучит, кто плачет, кто хнычет, Лишь один он бабачит и тычет. Как подковы кует за указом указ - Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз. Что ни казнь у него, - то малина, И широкая грудь осетина. Мандельштам стал читать это стихотворение друзьям, приятелям и знакомым. Как писала Надежда Мандельштам, Илья Эренбург не признавал стихов о Сталине, называя их "стишками", и случайными в творчестве О. Мандельштама. "Еще резче выразился Б. Л. Пастернак. Выслушав стихотворение из уст автора, он просто отказался обсуждать его достоинства и недостатки: "То, что вы мне прочли, не имеет никакого отношения к литературе, поэзии. Это не литературный факт, но акт...