Борис Пастернак: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "1975". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 5. Размер: 93кб.

Часть текста: 5) Глава IV. Сестра моя - жизнь 1917-1924 29 Летом Борис Пастернак познакомился с Евгенией Владимировной Лурье. В то время она училась во ВХУТЕМАСе у Давида Штеренберга и Петра Петровича Кончаловского, брала на дом графить приходно-расходные книги, давала уроки дочери одного из актеров МХАТа. Ее родители и старшие сестры жили в Петрограде, иногда приезжал брат и помогал в ее трудном полуголодном существовании. Главным в ее характере было стремление к самостоятельности и вера в свои силы. Она была очень способна к живописи, владела сильным рисунком и мечтала стать профессиональным художником. После окончания гимназии она решила продолжить образование и, поссорившись с отцом, который не соглашался ее отпустить, уехала из Могилева, где выросла, в Москву на Высшие женские курсы. После года занятий на физико-математическом отделении она заболела туберкулезом. Виноградный сезон в Крыму поставил ее на ноги, и мать перевезла ее в Петроград, куда перебралась к тому времени семья. Она вспоминала, как работала там курьером, а в свободное время занималась рисунком в училище Штиглица. Приехав в Москву, она поступила во ВХУТЕМАС, организованный после слияния Училища живописи и Строгановского училища. В начале 1921 года ее разыскал Михаил Штих, только что приехавший в Москву после двухлетних мытарств по Крыму, охваченному гражданской войной. "Мы очень быстро и крепко подружились, - вспоминал он в своих записках. - Я стал бывать по вечерам в ее комнате в большом доме на Рождественском бульваре. Подолгу говорили о жизни, об искусстве, я читал ей стихи, которые помнил в великом множестве, - Блока, Ахматову и, конечно, Пастернака". С помощью своего дяди, знаменитого врача Залманова, ему удалось поместить Женю на месяц в подмосковный санаторий в Пушкине. "И однажды, когда мы с Женей сидели на скамейке в санаторном лесу, я прочитал ей два моих стихотворения, увы, далеко не блестящих, которые были посвящены ей... Когда я кончил, Женя как-то...

Входимость: 3. Размер: 61кб.

Часть текста: время которого можно говорить о принадлежности или примыкании молодого Пастернака к футуризму[1]. Этому предшествовал еще меньший отрезок времени, который позднее в «Охранной грамоте» Пастернак охарактеризует как свое вхождение в «эпигонскую» группу, представлявшую по его словам «влеченье без огня и дара» (V, 213)[2] . «Близнец в тучах», заслуживающий названия «предфутуристического»[3] сборника, но в основном следующий принципам поэзии поздних символистов и особенно Анненского[4], писался в то время, когда Пастернак еще был участником объединения «Лирика», возглавлявшегося и поддерживавшегося Юлианом Анисимовым[5]. Едва ли к последнему приложимо полностью замечание о недаровитости эпигонов: напомню, что к стихотворению Анисимова “Cура” восходит первая половина начальной строки блоковского «На небе - празелень»; хотя Блок и назвал анисимовские стихи «очень бледными», но именно это поэтическое применение названия иконописной краски, содержавшееся в анисимовском стихотворном сборнике «Обитель», перед тем- в 1913г. - посланном ему автором с...

Входимость: 2. Размер: 51кб.

Часть текста: было образом, и ум его свободно играл со звездами. Рокуэлл Кент. «Курс Nby Е» Сегодня я прочла в статье Альбера Камю слова «великий Пастернак»1. И хотя всю жизнь Пастернак был для меня человеком необыкновенным, камертоном, по которому я старалась настроить свой душевный лад, мне как-то трудно думать о нем как о «великом». Близкая дружба Яши и Б. Л. в молодости и частые встречи с ним в десятилетие 1922—1932 сделали его для меня «Боречкой». Очень трудно писать о «великом» человеке, очень ответственно. Боюсь, что я этого не смогу. Постараюсь писать о «Боречке», как мне этого давно хотелось. Еще подтолкнул меня в этом направлении один милый юноша, который говорил мне, что все важно знать о Б. Л. Даже то, что у него часто болели зубы. Попробую. Всю жизнь у Яши была склонность увлекаться каким-нибудь одним человеком. Яша начинал его идеализировать, считал Учителем (с большой буквы). Первый его кумир был Маяковский. Яша был одержим его поэзией. Встретившись с ним в жизни, он отнесся к нему восторженно. Смерть Маяковского потрясла Яшу глубоко. Но Учителем Маяковский для него не стал. Разве что в поэзии. Затем было несколько людей незначительных — ошибки Яши. Среди них Натан Венгеров, человек талантливый и умный, но мелкий. Затем в Яшиной жизни появился человек, несомненно оказавший на него величайшее влияние, сформировавший его ум и душу, определивший ход его жизни, — это Михаил Осипович Гершензон. Но о нем надо сказать отдельно. Если могу, если успею, сделаю это обязательно. Но вот в 1922 году (может быть, в конце 1921-го) Яше попали в руки стихи Б. Л. Пастернака, молодого, до того ему...

Входимость: 1. Размер: 63кб.

Часть текста: Мейерхольда1. Всеволод Эмильевич пригласил меня на обед в обществе Пастернака с женой и Андре Мальро с братом2. Обед затянулся до вечера. Мальро со своим спутником уехал на Курский вокзал к крымскому поезду. Вместе с М. Кольцовым и И. Бабелем он отправлялся в Тессели к больному Горькому. После их ухода я тоже хотел уйти, но меня задержали, и я провел длинный блаженный вечер в обществе Пастернака и Мейерхольда с женами за превосходно сваренным самим В. Э. кофе с каким-то небывалым коньяком. Разговор за кофе был интересен, конфиденциален и значителен, но почти весь связан с Мейерхольдом и его тогдашним положением. Я расскажу здесь о нем, потому что он ярко и своеобразно характеризует и Б. Л. Пастернака. Дело было вот в чем. На спектакль «Дама с камелиями» трижды почти подряд приезжал один высокопоставленный товарищ из числа ближайших личных сотрудников Сталина3. Однажды он зашел к 3. Н. Райх или как-то передал ей (сейчас я уже не помню), что он сожалеет, что в помещении на улице Горького, 5, где тогда помещался ГОСТИМ, нет правительственной ложи и поэтому Сталин не может приехать на спектакль, а то, он уверен, спектакль, несомненно, понравился бы ему, а это имело бы большие последствия для театра и самого Мейерхольда. Он добавил, что не исключена возможность специального приема Мейерхольда Сталиным с тем, чтобы В. Э. высказал ему свои пожелания и пр. Он, разумеется, ничего заранее обещать не может, но готов сделать попытку организовать такую встречу, если, конечно, сам Мейерхольд к этому стремится. Это было вскоре после появления известной статьи «Сумбур вместо музыки»4 и запрещения оперы Шостаковича «Катерина Измайлова». Мейерхольд горячо сочувствовал Шостаковичу и отказался дать интервью, приветствовавшее...

Входимость: 1. Размер: 18кб.

Часть текста: но поэтический памятник - есть. Я имею в виду стихотворение Александра Галича "Памяти Б. Л. Пастернака". Ключевые строчки пришли автору 4 декабря 1966 года как раз в Переделкине, на загородной платформе, в ожидании электрички. Памяти Б. Л. Пастернака "... Правление Литературного фонда СССР извещает о смерти писателя, члена Литфонда, Бориса Леонидовича Пастернака, последовавшей 30 мая сего года ( 1960 г. - Ю. З. ) на 71-м году жизни после тяжёлой и продолжительной болезни, и выражает соболезнование семье покойного." Единственное появившееся в газетах, вернее, в одной - "Литературной газете", - сообщение о смерти Б. Л. Пастернака. Разобрали венки на веники, На полчасика погрустнели... Как гордимся мы, современники, Что он умер в своей постели! И терзали Шопена лабухи, И торжественно шло прощанье... Он не мылил петли в Елабуге И с ума не сходил в Сучане! Даже киевские письмэнники На поминки его поспели. Как гордимся мы, современники, Что он умер в своей постели!.. И не то чтобы с чем-то за сорок - Ровно семьдесят, возраст смертный. И не просто какой-то пасынок - Член Литфонда, усопший сметный! Ах, осыпались лапы елочьи, Отзвенели его метели... До чего ж мы гордимся, сволочи, Что он умер в своей постели! "Мело, мело по всей земле, во все пределы. Свеча горела на столе, свеча горела..." Нет, никакая не свеча - Горела люстра! Очки на морде палача Сверкали шустро! А зал зевал, а зал скучал - Мели, Емеля! Ведь не в тюрьму и не в Сучан, Не к высшей мере! И не к терновому венцу Колесованьем, А как...

Входимость: 1. Размер: 11кб.

Часть текста: говорится о зарождении в мальчике "пугающей до замирания" и требующей героизма и самопожертвования жалости, необъяснимо возникавшей из первых ощущений виденного и слышанного. Такова была логика жизни в России того времени, дух ее литературы и искусства. Прошел первый год их самостоятельной жизни в Москве. Розалия Исидоровна скучала по родителям, южному провинциальному лету с его иллюзией свободы, по морю. В заботах и хлопотах она не находила возможности возобновить свои артистические занятия. Леонид Осипович с любовью и юмором утешал ее, старался передать ей свое гордое стремление к самостоятельности, уверенность, что надо работать и все наладится. Зимой он написал жанровую картину "Домой на родину", изобразив молодую овдовевшую даму, едущую в вагоне второго класса обратно в провинцию к родным. Кормилица, равнодушно держа спеленутого младенца, уставилась в вагонное окно. 1 февраля 1891 года Леонид Пастернак повез свою работу на жюри очередной Передвижной выставки. Ее приняли только для показа в Петербурге и Москве. Накопилось больше тысячи рублей долгу. Было решено, что квартиру освободят как можно скорее, Розалия Исидоровна уедет с мальчиком в Одессу, а Леонид Осипович снимет дешевое жилье в Петровско-Разумовском и постарается за лето вытащить семью из долгов и затруднений. 6 К концу марта сборы были окончены. Напоследок Пастернак написал маленький квадратный этюд, усадив отъезжающих на диван в углу комнаты со стенами, плотно увешанными его работами. Среди них можно, в частности,...

Входимость: 1. Размер: 50кб.

Часть текста: то почему не допустить того же в играх детей, то есть подобного «отражения» окружающей их среды? Вероятно, и наши тогдашние игры, в таком понимании, что-то, несомненно, «отражали». Наиболее частой и любимой игрой нашей, неизвестно как и кем придуманной, скорее всего старшим братом (но не взрослыми! за это я ручаюсь!), было устроение «выставок картин». Коноводом и «теоретиком», конечно, был Борис. Но понимание и гу-тирование смысла игры у нас обоих было одинаковым. Мы оба, каждый на свой риск и страх, рисовали предварительно разные картинки карандашом или цветными карандашами (даже акварелью). Не сговариваясь заранее ни о сюжетах, ни о манере исполнения, мы добивались наибольшего разнообразия. Мы крайне серьезно относились ко всей процедуре. Темы и мотивы были навязаны репертуаром передвижничества — совсем не из юмористических соображений, хотя в воздухе нашей квартиры и пахло достаточно явно идеями новаторства, но просто по той причине, что мы такие мотивы и темы видели и знали по выставкам. Вот на один из таких наших рисунков я и наткнулся среди бумаг отца, относящихся к 96-98 годам прошлого века. На вырванной из тетради страничке, цветными карандашами, я изобразил тарелку с арбузными корками; «картина» была подписана «Мясоедов» (почему именно он? Не знаю!), а названа — «Как вкусны были арбузы». На обороте был проставлен номер. Все — как полагается и именно так, как мы часто видели. На обороте, кроме того, уже ...

Входимость: 1. Размер: 76кб.

Часть текста: присущ какой-то прирожденный или приобретенный изъян, что следует писать по-иному, проще, общедоступнее. Эта тема и легла в основу нашей долгой и знаменательной беседы. Именно тогда, 12 апреля 1930 года, я впервые услышал из уст Бориса Леонидовича его твердое решение в корне изменить свою поэтику, плотнее примкнуть к великим традициям русской классической эстетики. У нас, да и за рубежом, вошло в обыкновение, ссылаясь на самого Пастернака («я не люблю своего стиля до 1940 года»), делить его творчество на два периода — до и после означенного года. Это до известной степени справедливо, но едва ли так уж непреложно верно. В годы, когда он создавал «Сестру мою жизнь» и «Темы и вариации», он, надо думать, еще не так-то мечтал об «оригинальности оглаженной и приглушенной, внешне не узнанной, скрытой под покровом общеупотребительной и привычной формы», как он говорил и писал позднее. Но стихотворения, отчасти уже отвечавшие этим требованиям, у него все же встречались и раньше. И он к ним относился с особенной авторской приязнью. Напомню читателям в связи с затронутой темой —...

Входимость: 1. Размер: 87кб.

Часть текста: и существеннее этих различий. Поэтому цельность поэтического мира Пастернака вообще ни у кого из серьезных критиков и литературоведов не вызывает сомнений. Думаю, что это будет следовать и из моих двух лекций. Сегодня я прочту лекцию о раннем Пастернаке, а в следующий раз — о позднем. Обе лекции посвящаются Лидии Корнеевне Чуковской. Вот одно из первых стихотворений Пастернака, как раз стихотворение 1912 года. Как бронзовой золой жаровень, Жуками сыплет сонный сад. Со мной, с моей свечою вровень Миры расцветшие висят. И, как в неслыханную веру, Я в эту ночь перехожу, Где тополь обветшало-серый Завесил лунную межу, Где пруд, как явленная тайна, Где шепчет яблони прибой, Где сад висит постройкой свайной И держит небо пред собой. В этом маленьком стихотворении — важные черты, приметы и поэтики, и поэзии, и мироощущения Пастернака. Это кусок живой природы, в котором отражено, как бы разом опрокинуто, все мироздание. Сказано: «Со мной, с моей свечою вровень миры расцветшие висят». Это не значит, что человек поднят на уровень вселенной. Такие слова по отношению к тексту Пастернака были бы неуместны. Здесь вообще нет приподнятости, пафоса, нет гиперболизации. Кстати, «миры расцветшие висят» — это так увидел Пастернак зрелые яблоки в саду, как стало известно из недавно опубликованных в России черновиков Пастернака,2) и о чем знали пастернаковеды. И если взять строки: «И как в...

Входимость: 1. Размер: 5кб.

Часть текста: В. А., 3 переговоры с английским издательством «Коллинз» не дали желаемых результатов. Издательство «Коллинз», ссылаясь на то, что рукопись не была передана издательству автором или «Международной книгой», отказалось вернуть копию рукописи. На основании договора с итальянским издательством английское издательство «Коллинз» уже приступило к изданию книги и предполагает выпустить ее в свет через 3-4 месяца. Тов. Каменский сообщил также, что издательство «Коллинз» заключило договор на издание этой книги в США по английскому переводу и что книга Пастернака в скором времени будет издана и в ряде других стран. 4 Торгпред СССР во Франции тов. Дашкевич В. П. 5 сообщил, что президент издательства «Галлимар» также отказался вернуть копию рукописи, заявив, что ему ничего не известно об издании этой книги, и предложил вернуться к этому вопросу после прихода из отпуска сотрудника, который вел переговоры с итальянским издательством по поводу издания указанной книги. Председатель В/О «Международная книга» А. Змеул 6 На документе помета : «ЦК КПСС. Сообщение т. Змеула использовано в докладной записке ЦК КПСС по данному вопросу. 9/I-58 г. Б. Рюриков». РГАНИ. Ф. 5. Оп. З6. Д. 37. Л. 20. Подлинник. Примечания 1 Всесоюзное объединение «Международная книга» Министерства внешней торговли СССР. 2 Издательствам «Галлимар» и «Коллинз» рукописи романа «Доктор Живаго» были переданы друзьями Б. Л....

Поиск по творчеству и критикеCлово "1975"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1975"