Поиск по творчеству и критике
Cлово "1939"
Входимость: 17. Размер: 82кб.
Входимость: 8. Размер: 88кб.
Входимость: 6. Размер: 36кб.
Входимость: 4. Размер: 41кб.
Входимость: 3. Размер: 57кб.
Входимость: 3. Размер: 135кб.
Входимость: 2. Размер: 28кб.
Входимость: 2. Размер: 70кб.
Входимость: 2. Размер: 33кб.
Входимость: 2. Размер: 27кб.
Входимость: 2. Размер: 63кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 62кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 159кб.
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Входимость: 1. Размер: 108кб.
Входимость: 1. Размер: 119кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Входимость: 1. Размер: 113кб.
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Входимость: 1. Размер: 77кб.
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Входимость: 1. Размер: 78кб.
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 69кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 90кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 17. Размер: 82кб.
Часть текста: - это как-то пережить ближайшее время. У вас есть деньги, есть на что жить" 27 . "Он просидел недолго, но важно было, что он пришел... - записал Александр Гладков. - В. Э. почти по-детски обрадовался ему и сразу достал свои любимые зеленоватые хрустальные фужеры... Зашел разговор о том, что у В. Э. нет никаких сбережений и придется, наверно, продавать машину. На это Б. Л. почему-то весело сказал, что у него тоже нет и никогда не было сбережений. Коснулись откликов печати на закрытие театра. После его ухода В. Э. оживился. Он назвал Пастернака настоящим другом и противопоставил его некоторым постоянным завсегдатаям дома, сразу исчезнувшим в эти дни с горизонта" 28 . С начала 1939 года Пастернак по просьбе Мейерхольда взялся за перевод "Гамлета", которого тот собирался ставить в Ленинграде в Театре имени Пушкина, бывшей Александринке. Поставить "Гамлета" было пожизненной мечтой Мейерхольда, но всякий раз что-то непредвиденное мешало ее осуществлению. Для Пастернака обращение к "Гамлету" тоже значило очень много. Еще в 1924 году он как-то начинал переводить его, но дело не пошло дальше первых...
Входимость: 8. Размер: 88кб.
Часть текста: происходил уже на улице, не помню. Помню только, что мною в это время была задумана статья о творчестве Б. Л. в форме открытого письма к нему. О замысле этой статьи я рассказал Б. Л. Он был всерьез испуган, ибо считал, что раз статья будет написана в форме открытого письма, — ему придется отвечать. Испуг этот был вызван не содержанием статьи1 (я о нем и не говорил Б. Л.), а самим фактом того, что, может, придется отвечать. Дальнейшие встречи — вплоть до вечера Яхонтова, посвященного Маяковскому (кажется, в 1932 г.), в Малом зале консерватории, — малопримечательны и неинтересны. Они не запомнились почти. На этом же вечере Яхонтова, выйдя с Борисом Леонидовичем во время перерыва в курительную комнату, мы сразу вступили в горячий, взволнованный разговор о Маяковском. Б. Л. рассказывал, как до революции он явился однажды к Маяковскому в Питере в номер гостиницы, где он тогда жил. Дело было утром. Маяковский вставал с постели и, одеваясь, вслух читал «Облако в штанах» (куски из которого только что прочел Яхонтов, что и навело Б. Л. на это воспоминание)2. Горячая, не сдерживаемая ничем любовь к Маяковскому как к поэту и человеку наполняла все фразы Пастернака. В конце концов он расплакался как ребенок... Значительно раньше, примерно в 1929 г., — первый разговор с Б. Л. по телефону. Я писал заметку о нем в МСЭ и просил по телефону дать его библиографию. Б. Л. нелепо извинялся за то, что ему надо на минуту отойти от трубки для того, чтобы снять трубу с перекипающего самовара. Потом он долго и подробно перечислял свои книги и статьи о себе. Я спросил, не может ли он дать мне прочесть «Близнец в тучах», которого я нигде не мог достать. Б. Л. просил меня вообще не читать этой книжки, ибо он не считает ее сколько-либо заслуживающей внимания. Возвращаюсь к более или менее связной хронологической...
Входимость: 6. Размер: 36кб.
Часть текста: писалось за десять дней до открытия IV пленума правления Союза писателей, который завершал пушкинские торжества и проходил в том же Колонном зале Дома союзов, где в августе 1934 года собирался съезд писателей. Пленум показал разительное изменение общественной атмосферы, которое произошло за это время и сказалось в свою очередь на отношении к литературе в целом и оценке творчества Пастернака, в частности. Ораторов заводило в тупик стремление сопоставлять современную поэзию с пушкинской, мерить ее достижения несравненной меркой его высоты. Николай Тихонов усмотрел в "пушкинском" цикле Пастернака из "Тем и вариаций" недостаток "прямодушия". Но это не спасло его от упреков за слишком мягкую критику Пастернака, "поэта, меньше всего претендующего пароль представителя пушкинских начал". Наиболее четко противопоставление пленума атмосфере съезда писателей было сформулировано в речи Алексея Суркова, который напомнил о происходившей "здесь, в этом зале, два с половиной года тому назад" "канонизации той части нашей советской поэзии, для которой характерна пресловутая тонкость". При этом имелись в...
Входимость: 4. Размер: 41кб.
Часть текста: гримас революции, военного коммунизма, нэпа, зверской коллективизации и сталинской реставрации для Пастернака было то, что народ в конце концов получает право распоряжаться собой; что на место старой интеллигенции — бог бы с ней, уже готовой принять и заранее оправдать свою участь,— придет новый человек, полновластный хозяин. Новый человек оказался поначалу многократно предсказанным Грядущим Хамом, но к началу тридцатых этот грядущий хам начал образовываться, задумываться, читать. Во втором поколении детей Октября были удивительные, пытливые отроки и пылкие девы, читавшие серьезные книжки и фанатично готовившиеся к великим будущим испытаниям. Предвоенное поколение ифлийцев, выбитое войной и последующими репрессиями, дало лучшую поэзию и философию шестидесятых-семидесятых; во всех сферах советской жизни — политике, искусстве, военном деле — нарастала новая генерация смелых, честно мыслящих людей, в которых Пастернак видел свою надежду. В тридцать седьмом году народ в очередной раз понял, что он не хозяин своей страны. Началась оргия самоистребления, во время которой никто не мог поручиться ни за отца, ни за сына. Потом сталинисты, неосталинисты и антисталинисты попробуют вывести разного рода критерии: брали только умных; только глупых; самых преданных; самых сомнительных… Все это приписывает террору наличие логики, отсутствие которой является его главным условием; любая попытка ее отыскать — косвенное оправдание происходящего, ибо она предполагает, что страна все-таки имела дело с некоей программой, а не со слепой машиной уничтожения. Между тем функционировал не компьютер, а мясорубка. Террор не имел ни поводов, ни причин; он был самоцелей, ибо являлся единственным условием существования и...
Входимость: 3. Размер: 57кб.
Часть текста: сравнивал Горнунг тогда, когда уже не было на свете ни Пастернака, ни Ахматовой - они удалились туда, где "таинственной лестницы взлет", когда сравнение носит уже не земной, а более высокий характер. Итак, не просто - разные, а - "полная противоположность" . В то же время в сознании, отзывающемся русской поэзии XX века, Пастернак и Ахматова существуют там же, где и Мандельштам, и Цветаева. "В России пишут четверо: я, Пастернак, Ахматова и П. Васильев", - сказал в 1935-м С. Рудакову Мандельштам. "Нас мало, нас, может быть, четверо..." - четверка "горючих и адских" может располагаться каждым читателем по своему порядку, но в каноне русской поэзии XX века они стоят рядом. Рядом? "Благоуханная легенда" - так иронически охарактеризует Ахматова миф о себе и Цветаевой, например. То же самое - могла сказать и о Пастернаке. Чем внимательнее вчитываешься в мемуары и свидетельства, а уж тем более в стихи, чем глубже всматриваешься в сюжет существования оставивших бесценное наследие поэтов, тем больше возникает вопросов не о сходстве - о различии. О разных стратегиях творческого и житейского поведения близких, сближенных в общепринятом, среднестатистическом читательском мнении поэтов. Почти по Лобачевскому: вроде бы и параллельные, но пересекаются. И наоборот: вроде бы пересекаются, но - параллельные. Независимые. Отдельные. И сентиментально-мелодраматическая картинка Ахматова - Мандельштам - Цветаева - Пастернак, представляющая собою некое надындивидуальное целое ( вместе противостояли известно чему), распадается на самостоятельные, с неровными, а иногда даже очень острыми краями образования. От утешительного мифа о единстве не остается и следа. В своих "Записных книжках. 1958-1966", изданных Einaudi в 1996-м, Ахматова набросала предварительный план книги "Мои полвека", где назвала главку о Пастернаке (внутри предполагаемой главы "Мои...
Входимость: 3. Размер: 135кб.
Часть текста: налево». В Городке таксист свернул не туда, запутался, приметы не совпадали — непредуказанное поле — и ни одного пешехода. Первый человек, который попался мне на глаза, стоял на корточках за дачным забором: коричневый, голый до пояса, весь обожженный солнцем; он полол гряды на пологом, пустом, выжженном солнцем участке. Шофер притормозил, и я через опущенное стекло спросила, где дача Чуковского. Он выпрямился, отряхивая землю с колен и ладоней, и, прежде чем объяснить нам дорогу, с таким жадным любопытством оглядел машину, шофера и меня, будто впервые в жизни увидал автомобиль, таксиста и женщину. Гудя, объяснил. Потом бурно: «Вы, наверное, Лидия Корнеевна?» — «Да», — сказала я. Поблагодарив, я велела шоферу ехать и только тогда, когда мы уже снова пересекли шоссе, догадалась: «Это был Пастернак! Явление природы, первобытность». 28/XL 46. В 2, как условились, меня принял Симонов. Сначала дал список поэтов, у которых надо добыть стихи не позже 15 декабря — по три от каждого — лирические и «без барабанного боя». — Я хочу сделать подборку: «в защиту лирики». В конце концов двадцать поэтов вряд ли обругают, а ...
Входимость: 2. Размер: 28кб.
Часть текста: и Лидия (1902—1989). Приблизительно до 1920 года Пастернак носил по документам отчество Исаакович. Семья Пастернаков поддерживала дружбу с известными художниками (И. И. Левитаном, М. В. Нестеровым, В. Д. Поленовым, С. Ивановым, Н. Н. Ге), в доме бывали музыканты и писатели. В 1900 году во время второго визита в Москву с семьёй Пастернаков познакомился Райнер Рильке. В 13 лет, под влиянием композитора А. Н. Скрябина, Пастернак увлёкся музыкой, которой занимался в течение шести лет (сохранились две прелюдии и соната для фортепиано). 25 октября 1905 года попал под казачьи нагайки, когда на Мясницкой улице столкнулся с толпой митингующих, которую гнала конная полиция. Этот эпизод войдёт в книги Пастернака. В 1900 году Пастернак не был принят в пятую госгимназию (ныне московская школа № 91) из-за процентной нормы, но по предложению директора на следующий 1901 год поступил сразу во второй класс. С 1906 по 1908 год в пятой гимназии на два класса младше, чем Пастернак, в одном классе с братом Пастернака Шурой учился Владимир Маяковский. Пастернак окончил гимназию с золотой медалью и всеми высшими баллами, кроме закона Божьего, от которого был освобождён. После ряда колебаний отказался от карьеры профессионального музыканта и композитора. В 1908 ...
Входимость: 2. Размер: 70кб.
Часть текста: сохранялось зрение. Время, о котором я говорю, было самое начало моего соприкосновения с современной поэзией. Этим я во многом обязан моему старшему брату Борису1, который направлял меня и многое в поэзии сам уже знал. От него я услышал и о первых двух книгах Бориса Леонидовича «Близнец в тучах» и «Поверх барьеров». Я еще плохо в них разбирался, это был слишком новый стиль в поэзии, к которому надо было привыкнуть и входить в него. Держась в отдалении в Доме печати, я присматривался и прислушивался к Пастернаку и тем временем как-то привыкал к нему. Он был какой-то особенный, ни на кого не похожий, в разговоре сумбурный, сыпал метафорами, перескакивал с одного образа на другой, что-то бубнил, гудел и всегда улыбался. Помню, как сейчас, его сидящим на диване рядом с женой. Возле них свободные места никем не заняты, полукругом перед ними стоит молодежь, и Пастернак ведет разговор, шумно отвечает на вопросы. Сидящая рядом Женечка, с большой копной темных вьющихся волос, иногда участвует в разговоре и тоже улыбается. 23 ноября 1923 Вечером собрались у Анисимовых, в Мертвом переулке, во дворе, на втором этаже деревянного домика. Туда меня пригласил поэт Петр Зайцев2. Я вошел в комнату. На матраце,...
Входимость: 2. Размер: 33кб.
Часть текста: люди. Дом был всегда наполнен музыкой. В центре большой светлой комнаты стоял рояль, на котором Ф. М. обычно играл сам и его знаменитые в будущем ученики: Владимир Горовец, Самуил Барер, Михаил Раухвергер, Владимир Белов, Мария Гринберг, Шура Аронова и, конечно, Генрих Нейгауз. Генрих Густавович в то время был женат на Зинаиде Николаевне, у них было два прелестных сына — Адик и Стасик. Жили они в этом же доме этажом выше. Каждое воскресенье на обед непременно приглашалась семья Нейгаузов и наша семья: мой папа — сын Ф. М., — Виктор Феликсович Анастасьев (он взял фамилию своей матери), моя мама — Анна Робертовна Грегер-Анастасьева1 (ученица Ф. М.) — и я. По воспоминаниям моей мамы, нас гостеприимно встречали, была удивительная атмосфера, насыщенная поэзией, музыкой, интересными разговорами: «После обеда Генрих Густавович частенько присаживался к роялю и много и долго играл Шопена, Скрябина, Брамса... Все были в восторге, слушая замечательного пианиста». Словом, интеллигентное общество, интересная, интеллектуальная атмосфера, счастливые дни... Борис Леонидович уже был хорошо знаком и дружил с Нейгаузами и с глубоким уважением и почтением относился к Ф. М. как к музыканту. Постепенно жизнь начала переплетать судьбы этих людей. Вскоре Зинаида Николаевна рассталась с Генрихом Густавовичем и стала женой Пастернака. Приближались 30-е годы. В жизни нашей семьи зазвучали тревожные ноты. Как в симфониях П. И. Чайковского, сначала исподволь, затем все сильнее и определеннее в музыкальную ткань начала врываться и звучать тема фатума, рока, судьбы. В январе 1931 года умирает Феликс Михайлович....
Входимость: 2. Размер: 27кб.
Часть текста: обещал лично проследить за отправкой их в Россию. Прошло восемь месяцев. Теперь Пастернак эти книги получает — расползшиеся, размытые сыростью и водой, отсыревшие и разбухшие2. «Когда я их увидал, у меня слезы подступили к горлу... и не потому, что это мои книги, жалко и т. п., нет... ведь это просто больно, когда так обращаются... Часть книг находится в цензуре. Цензор их забрал, что называется, на вес». Безобразие и анекдот. Им забраны книги с пометкой Р. Ц. 3, изданные во время революции в России, увезенные Пастернаком из России года полтора тому назад и возвращающиеся теперь. Среди книг, задержанных цензором, например, русский старый перевод Диккенса, современные немецкие революционные издания и пр. Пастернак пристыдил цензора, и тот, кажется, на днях выдаст ему все. По поводу этого Пастернак говорит: «Цензор меня знает, заявляет: вы человек известный, вам все будет выдано, — а что, — прибавляет Пастернак, — если бы я был менее известен, не получить мне тогда книг?» 19 ноября <...> Вчера был у К. Локса; виделся там с Пастернаком. Боря в унынии. Говорит, что «знает теперь — вещь его неудачна»... В «ЛЕФе» организовали «комиссию» для оценки этой вещи. (Каково! — это...