Поиск по творчеству и критике
Cлово "1918"
Входимость: 31. Размер: 70кб.
Входимость: 18. Размер: 78кб.
Входимость: 6. Размер: 76кб.
Входимость: 5. Размер: 31кб.
Входимость: 4. Размер: 99кб.
Входимость: 4. Размер: 108кб.
Входимость: 3. Размер: 39кб.
Входимость: 3. Размер: 42кб.
Входимость: 3. Размер: 38кб.
Входимость: 3. Размер: 81кб.
Входимость: 2. Размер: 26кб.
Входимость: 2. Размер: 78кб.
Входимость: 2. Размер: 44кб.
Входимость: 2. Размер: 41кб.
Входимость: 2. Размер: 67кб.
Входимость: 2. Размер: 57кб.
Входимость: 2. Размер: 28кб.
Входимость: 2. Размер: 56кб.
Входимость: 2. Размер: 93кб.
Входимость: 2. Размер: 41кб.
Входимость: 2. Размер: 19кб.
Входимость: 2. Размер: 19кб.
Входимость: 2. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Входимость: 1. Размер: 88кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 67кб.
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Входимость: 1. Размер: 56кб.
Входимость: 1. Размер: 69кб.
Входимость: 1. Размер: 56кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 107кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 31. Размер: 70кб.
Часть текста: Ф. Ф. Кокошкина. Пастернак отозвался на это событие стихотворением: Мутится мозг. Вот так? В палате? В отсутствие сестер? Ложились спать, снимали платье. Курок упал и стер? Оно было переписано вместе со стихотворением "Русская революция", в котором с незаживающей болью непосредственного впечатления Пастернак противопоставлял нравственную высоту идеалов "бескровной революции" жестокой грубости большевистской практики. Чудовищная расправа матросов над офицерами в Кронштадте, когда их кидали в топки пароходов, ставится в вину Ленину, открыто призывавшему к насилию. Как было хорошо дышать тобою в марте И слышать на дворе, со снегом и хвоей На солнце, поутру, вне лиц, имен и партий Ломающее лед дыхание твое... А здесь стояла тишь, как в сердце катакомбы. Был слышен бой сердец. И в этой тишине Почудилось: вдали курьерский несся, пломбы Тряслись, и взвод курков мерещился стране. Он, - "С Богом, - кинул, сев; и стал горланить, - к черту - Отчизну увидав, - черт с ней, чего глядеть! Мы у себя, эй жги, здесь Русь, да...
Входимость: 18. Размер: 78кб.
Часть текста: мы предпримем ниже, в главе «Вакансия поэта». Пока же заметим, что сама постановка вопроса об отношении того или иного персонажа к русской революции — ключевая проблема для всех биографий советского периода — некорректна по определению: она предполагает, что в 1917—1921 годах в стране протекал единый процесс, который и объединяли в учебниках, в разделе «Революция и гражданская война». Между тем таких процессов было несколько, и относиться к ним одинаково было при всем желании невозможно. Огромная часть интеллигенции восторженно приветствовала Февраль, с сомнением отнеслась к Октябрю и с негодованием — к периоду «военного коммунизма». Значительная часть мыслителей справедливо полагала, что никакой заслуги (и соответственно вины) большевиков в русской революции не было: произошла она сама собой, а власть, валявшуюся в грязи, подняли самые бесцеремонные. Народ понял только, что в очередной раз сам себя обманул, и от...
Входимость: 6. Размер: 76кб.
Часть текста: мощного расцвета немецкой поэзии. Повторять то, что было сказано мною тогда, я не стану, полагаясь на память возможных моих читателей. Что же касается разговора о литературной обстановке, с которой столкнулся начинающий Пастернак, то он и вовсе не состоялся по достаточно веской причине. Борис Леонидович, как мы помним, затронул другую тему, для него важнейшую. Он заговорил о своих сомнениях. О том, что ему кажется, будто всему, что он успел написать, присущ какой-то прирожденный или приобретенный изъян, что следует писать по-иному, проще, общедоступнее. Эта тема и легла в основу нашей долгой и знаменательной беседы. Именно тогда, 12 апреля 1930 года, я впервые услышал из уст Бориса Леонидовича его твердое решение в корне изменить свою поэтику, плотнее примкнуть к великим традициям русской классической эстетики. У нас, да и за рубежом, вошло в обыкновение, ссылаясь на самого Пастернака («я не люблю своего стиля до 1940 года»), делить его творчество на два периода — до и после означенного года. Это до известной степени справедливо, но едва ли так уж непреложно верно. В годы, когда он создавал «Сестру мою жизнь» и «Темы и вариации», он, надо думать, еще не так-то мечтал об «оригинальности оглаженной и приглушенной, внешне не узнанной, скрытой под покровом общеупотребительной и привычной формы», как он говорил и писал позднее. Но стихотворения, отчасти уже отвечавшие этим требованиям, у него все же встречались и раньше. И он к ним относился с особенной авторской приязнью. Напомню читателям в связи с затронутой темой — пересмотром и переоценкой Пастернаком своих былых произведений, что уже в день моего первого посещения Бориса Леонидовича летом 1920 года он с недовольством отзывался о «сумбурности» книги «Поверх барьеров», вышедшей в начале 1917 года в издательстве...
Входимость: 5. Размер: 31кб.
Часть текста: известия с фронта не несли в себе ничего обнадеживающего, в Тихих Горах "техники, механики и химики, работающие на оборону", "обсуждали создавшееся положение". Пастернак с каждым днем все острее чувствовал абсурдность войны и предвидел ее конец. "Пробегая газеты, - писал он 12 декабря 1916 года родителям, - я часто содрогаюсь при мысли о том контрасте и о той пропасти, которая разверзается между дешевой политикой дня и тем, что при дверях. Первое связано привычкой жить в эпоху войны и с ней считаться, - второе, квартируя не в человеческих мозгах, принадлежит уже к той новой эре, которая, думаю, скоро за первой воспоследует. Дай-то Бог. Дыханье ее уже чувствуется. Глупо ждать конца глупости. А то бы глупость была последовательной и законченной и глупостью уже не была. Глупость конца не имеет и не будет иметь: она просто оборвется на одном из глупых своих звеньев, когда никто этого не будет ждать. И оборвется она не потому, что глупость окончится, а потому, что у разумного есть начало и это начало вытесняет и аннулирует глупость. Так я это понимаю. Так жду того, что и вы, наверное, ждете. Иными словами: я не ищу просвета в длящемся еще сейчас мраке потому, что мрак его выделить не в состоянии. Зато я знаю, что просвета не будет потому, что будет сразу свет. Искать его сейчас в том, что нам известно, нет возможности и смысла: он сам ищет и нащупывает нас и завтра или послезавтра нас собою обольет". Внутренняя уверенность не подкреплялась тем, что продолжало существовать...
Входимость: 4. Размер: 99кб.
Часть текста: людям. Уезжал больной, несмотря на уговоры родителей, не стал дальше откладывать и уехал, не пойдя к врачу. Путь скорым поездом до Перми, видимо, не оставил ярких впечатлений. После пересадки, ночью, в движении шедшего с натугой и остановками пассажирского стало наблюдаться что-то необычное. Повороты, туннели, хвойный лес то с одной, то с другой стороны, проносившийся мимо окон. Зимний рассвет медлил, но внезапно из-за гор, со стороны Азии, граница которой была где-то рядом, хлынули солнечные лучи и, как лыжники, заскользили между стволов высоких, царственных сосен, поочередно золотя их вершины и озаряя снежный склон. Этот рассвет стал темой стихотворения "Урал впервые". Без родовспомогательницы, во мраке, без памяти, На ночь натыкаясь руками, Урала Твердыня орала и, падая замертво, В мученьях ослепшая, утро рожала. Гремя, опрокидывались нечаянно задетые Громады и бронзы массивов каких-то, Пыхтел пассажирский. И где-то от этого Шарахаясь, падали призраки пихты... Очнулись в огне. С горизонта пунцового К лесам подползал океан коронаций, Лизал им подошвы и соснам подсовывал Короны и звал их на царство венчаться! Открытки, посланные родителям с дороги, не сохранились. Вероятно, 16 января он сошел с поезда на станции Всеволодо-Вильва Пермской железной дороги, где находилась контора имения и заводов Зинаиды Григорьевны Резвой. "Продажа уксусно-кислой извести, ацетона, спирта древесного разных градусов, хлороформа и древесного угля" - значилось на конторских бланках. В конце XIX века имение и заводы принадлежали Савве Тимофеевичу Морозову, который, как известно, в 1894 году на несколько дней привозил туда Антона Чехова. Теперешней, жившей в Москве, владелицей была его вдова, во втором браке - за Рейнботом, после начала войны сменившим фамилию на Резвый. Пастернак поселился в одной из комнат небольшого одноэтажного деревянного дома, в...
Входимость: 4. Размер: 108кб.
Часть текста: бы живописец всю жизнь этюды к большой задуманной картине". Это описание мечты Юрия Живаго, как и многое другое в романе, замешено на автобиографических "дрожжах" и может быть отнесено к творческому опыту самого автора. Состояние "физической мечты о книге", которая "есть кубический кусок горячей, дымящейся совести - и больше ничего", владело Пастернаком с первых шагов в литературе, сопровождаясь ясным пониманием того, что "неумение найти и сказать правду - недостаток, которого никаким умением говорить неправду не покрыть". "Стихи значат гораздо меньше для меня, чем Вы, по-видимому, думаете, - писал Пастернак в мае 1956 г. одной из своих корреспонденток, возражая против трактовки его как поэта по преимуществу. - Они должны уравновешиваться и идти рядом с большой прозой, им должна сопутствовать новая, требующая точности и все еще не нашедшая ее мысль, собранное, не легко давшееся, поведение, трудная жизнь". Первые прозаические наброски Пастернака датируются тою же зимой 1900/1910 г., что и первые поэтические опыты, и с этого времени рядом с писанием стихов постоянно шла работа над прозой, и именно ее Пастернак считал, вопреки общепринятым представлениям о нем, главным делом своей жизни. Своими первыми опытами в прозе Пастернак был неудовлетворен. Формальный блеск их - качество, особенно восхищавшее литературное окружение молодого Пастернака, - сам он очень...
Входимость: 3. Размер: 39кб.
Часть текста: Раньше в Тамбов ездили через Рязань и Козлов, теперь стали ездить через Павелец. Изменение маршрута говорило о многом. Стихотворение рисует картину развала и анархии, постигших страну на четвертый год войны. Июльские дни в Петрограде и очередная смена правительства резко ускорили катастрофический рост примитивного самовластия на местах и разложения государственного порядка. В первую очередь это сказывалось на работе железных дорог, что всегда было самым важным вопросом для огромной России. Во время бесконечных остановок поезда и растянувшейся на несколько дней поездки Пастернак понял и увидел так много, что это дало ему возможность взять к стихотворению эпиграф из "Страшной мести" Гоголя: "Вдруг стало видимо далеко во все концы света". Из окна вагона открывалась революционная страна в широкой перспективе будущего: И где привык сдаваться глаз На милость засухи степной, Она, туманная, взвилась Революционною копной. (В 1947 году Пастернак использовал этот образ "горящей скирды" в стихотворении "Рождественская...
Входимость: 3. Размер: 42кб.
Часть текста: и сил, которыми он был полон в это время: 6 февраля 1915 года. "Милый Шура! Получил твое письмо. Спасибо. Оно меня крайне огорчило. Что ты! Свет не клином сошелся, борись изо всей мочи с твоими настроениями: они опасны,... уж кто-кто, а я-то их знаю, и даже боюсь, не мое ли влияние сказалось на твоей меланхолии... Тебе 24 года... Искренне и серьезно я могу пожелать тебе только полного выздоровления. Все остальное только прилагается к этому единственному, жизнью заповеданному символу молодости... Марбургское приключение мое было... - после долгих лет бесплодно-мечтательного и робкого влечения первым живым и до чрезвычайности болезненно завершившимся движением. Если я и писал тогда о женственности, то только потому, что сильно заблуждался: я не знал, что приступ страсти благороднее всяких до неузнаваемости разукрашенных слов о ней. Потому что этот приступ, что за счастье, может быть только у того человека и того самого, который так возвышенно и мистично, по-метерлинковски говорит о нем... Есть особый вид детского, поэзией слов, обращений и т.д. расчесанного, растревоженного увлеченья: это не любовь, разумеется. Создается какой-то туман несчастной любви. Ложное положение затягивается, кажется выхода нет из этого унылого тупика. Между тем это-то и есть впервые привидевшийся выход в жизнь. "Несчастная любовь" разлагается: по счастью, это не любовь... Первая влюбившаяся в тебя женщина научит тебя всему тому, чему ты сам, - по дьявольской фантазии природы - будешь шаг за шагом учить ее. Она не слышит, что вся она - подсказка тебе, или слышит, но это не важно, важно тут же без промедления, ежемгновенно подхватывать подсказанное. Ты живой человек, тебе 24 года......
Входимость: 3. Размер: 38кб.
Часть текста: свидетельствует пометка в его записной книжке 47 . Вскоре Пастернак по заказу этого же издательства переводил стихотворения и фрагмент "Тайны" Гете. В своем "Ходатайстве" в Лито Наркомпроса от 14 июля 1920 года он говорит, что сделал 80 октав Гете 48 . Из них только 58 были напечатаны в 1922 году в издательстве "Современник". Вспоминая об этих работах в очерке "Люди и положения", Пастернак писал с досадой: "Среди удручающе неумелых писаний моих того времени самые страшные - переведенная мною пьеса Бен Джонсона "Алхимик" и поэма "Тайны" Гете в моем переводе. Есть отзыв Блока об этом переводе среди других его рецензий, написанных для издательства "Всемирная литература" и помещенных в последнем томе его собрания. Пренебрежительный, уничтожающий отзыв, в оценке своей заслуженный, справедливый". Отзыв Блока не так страшен, как утверждает Пастернак, кроме того, он относится только к стихотворению "Посвящение", которое предваряло "Тайны" и которое открывало прижизненные издания лирики Гете. Блок писал, что перевод Алексея Сидорова, публиковавшийся в 1914 году книгоиздательством "Лирика", ему кажется понятней и ближе к тексту. В более поздние годы Пастернак проделал серьезную...
Входимость: 3. Размер: 81кб.
Часть текста: прочертишь. Борис Пастернак Герой романа Пастернака "с гимназических лет мечтал о прозе, о книге жизнеописаний, куда бы он в виде скрытых взрывчатых гнезд мог вставлять самое ошеломляющее из того, что он успел увидеть и передумать. Но для такой книги он был еще слишком молод, и вот он отделывался вместо нее писанием стихов, как писал бы живописец всю жизнь этюды к большой задуманной картине". Это описание мечты Юрия Живаго, как и многое другое в романе, замешено на автобиографических "дрожжах" и может быть отнесено к творческому опыту самого автора. Состояние "физической мечты о книге", которая "есть кубический кусок горячей, дымящейся совести - и больше ничего", владело Пастернаком с первых шагов в литературе, сопровождаясь ясным пониманием того, что "неумение найти и сказать правду - недостаток, которого никаким умением говорить неправду не покрыть". "Стихи значат гораздо меньше для меня, чем Вы, по-видимому, думаете, - писал Пастернак в мае 1956 г. одной из своих корреспонденток, возражая против трактовки его как поэта по преимуществу. - Они должны уравновешиваться и идти рядом с большой прозой, им должна сопутствовать новая, требующая точности и все еще не нашедшая ее мысль, собранное, не легко давшееся, поведение, трудная жизнь". Первые прозаические наброски Пастернака датируются тою же зимой 1900/1910 г., что и первые...