Поиск по творчеству и критике
Cлово "1905"
Входимость: 14. Размер: 41кб.
Входимость: 6. Размер: 27кб.
Входимость: 5. Размер: 42кб.
Входимость: 4. Размер: 20кб.
Входимость: 4. Размер: 27кб.
Входимость: 3. Размер: 49кб.
Входимость: 3. Размер: 51кб.
Входимость: 3. Размер: 108кб.
Входимость: 3. Размер: 81кб.
Входимость: 2. Размер: 70кб.
Входимость: 2. Размер: 18кб.
Входимость: 2. Размер: 34кб.
Входимость: 2. Размер: 31кб.
Входимость: 2. Размер: 70кб.
Входимость: 2. Размер: 22кб.
Входимость: 2. Размер: 35кб.
Входимость: 2. Размер: 22кб.
Входимость: 2. Размер: 92кб.
Входимость: 2. Размер: 27кб.
Входимость: 2. Размер: 72кб.
Входимость: 2. Размер: 45кб.
Входимость: 2. Размер: 36кб.
Входимость: 2. Размер: 65кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 78кб.
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Входимость: 1. Размер: 36кб.
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 88кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 57кб.
Входимость: 1. Размер: 113кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Входимость: 1. Размер: 87кб.
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Входимость: 1. Размер: 94кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 14. Размер: 41кб.
Часть текста: раз навсегда, мне хочется отбить все будки и сторожки откупных тем, дольше я терпеть не намерен. Хочу начать с 905 года» 2 . Поэму, задуманную с такими непоэтическими целями, Пастернак с самого начала ценил невысоко: «Я работал и работаю над поэмой о 1905 годе, − писал поэт, отвечая на анкетный вопрос. – Вернее сказать, это не поэма, а просто хроника 1905 года в стихотворной форме» 3 . Однако была и другая причина, по которой Пастернак взялся за революционную тему, эта причина уже рассматривалась им, когда он в 1924 г. начинал работать над «Высокой болезнью» − поэмой, посвященной гибели лирики. В 1926 г., отвечая на анкету «Ленинградской правды», Пастернак сказал: «Вы говорите, что стихов писать не перестали, хотя их не печатают, изданных же не читают. Ценное наблюдение, хотя не оно меня убеждает в упадке поэзии − мы пишем крупные вещи, тянемся в эпос, а это определенно жанр второй руки. Стихи не заражают больше воздуха, каковы бы ни были их...
Входимость: 6. Размер: 27кб.
Часть текста: Сергея Спекторского. Следующая затем сцена возвращала повествование на год назад, в ней отразились воспоминания о праздновании Рождества у "четырех хозяек", сестер Синяковых, и зимние уральские впечатления 1916 года. Рукопись обрывалась внезапным приездом сестры Наташи, чье приближение к городу было слегка намечено в начале первой главки, и вечерним пробуждением "забывшегося сном" Спекторского, причем заключительные строфы, музыкальным рефреном повторявшие цитату из стихотворения Пушкина "Сон": "Не спите днем...", - датировали время эпизода "вешним днем тринадцатого года". В дарственной надписи жене на только что вышедшей тогда книге "Рассказов" издательства "Круг" читаем: "21 марта 1925 года. ...Солнце, мальчик спит, она пишет натурщицу, у нас денег на неделю, я начинаю вторую главу "Спекторского". Дай бог всегда так". Но работа над второй главой требовала оплаченного времени. Пастернак предложил отрывки в журналы. Первоначальные наброски были отосланы Мандельштаму еще зимой, с просьбой высказать свое мнение, а также пристроить переводы из немецких экспрессионистов в антологию революционной поэзии (ревантологию). Не получив ответа, Пастернак писал ему в апреле 1925: "Милый мой мучитель! Что ж это такое, если у Вас нет мненья о Спекторском или Вы такого низкого, что не хотите меня огорчать, то ведь Вы бы могли написать мне о ревантологии, о деньгах. Как обстоит с этим дело? Посланные отрывки всего бы лучше Вы уничтожили: я их во многих отношениях исправил. Вообще вещь уже не тайна. Я отдаю первую главу в печать. Целиком пойдет эта глава в "Круге" (6-й альманах), отрывок в "России", другие думаю...
Входимость: 5. Размер: 42кб.
Часть текста: живопись. Леонид Пастернак импонировал ему не только как художник, но и как человек, на вкус, мнение и совет которого можно было положиться. Старшие дочери Высоцкого Ида и Лена какое-то время брали у него уроки рисования. В доме устраивались артистические вечера для молодежи. Борис часто бывал там, с детства дружил с Идой Высоцкой. Ей запомнилось, что однажды она была приглашена вместе с ним на вечеринку, где был, в частности, его одноклассник по гимназии Жорж Курлов, "светский болван", как она его назвала, который прекрасно танцевал. Она связывала этот вечер с главой "Елка у Свентицких" романа "Доктор Живаго", оговариваясь при этом, что на той вечеринке заведомо никто ни в кого не стрелял 11 . Весной и в начале лета 1910 года Пастернак писал многословные, перенасыщенные подробностями прозаические наброски, в которых рассказывалось о молодом композиторе Дмитрии Шестокрылове. В одном отрывке со странным заглавием "Мышь" вслед за описанием зимнего города читаем: "Но для Шестокрылова зима наступила, сорвалась в свои глубины лишь тогда, когда он распорол первую мандаринку на своем уединенном подоконнике. Он обнял полной горстью, стонущей горстью пианиста, несколько клочков этой кожицы с желёзками взволнованности и с закрытыми глазами стал вдыхать, медленно, почти сопротивляясь, с таким чувством, как будто этот запах - какой-то громадный, богатый, фантастический надел, что-то неисчерпаемое. Он только вдыхал и не заключал от этого неизреченного преддверия к воспоминаниям, потому что этот путь был знаком ему наизусть; он знал, что эта зимняя мандаринка колышет на себе другую зиму, в другом городе, комнату...
Входимость: 4. Размер: 20кб.
Часть текста: «Доктор Живаго». 2 Он предоставил указанному издательству право издания романа и право передачи его для переиздания во Франции и в Англии. Роман Б. Пастернака – злобный пасквиль на СССР. Отдел ЦК КПСС по связям с зарубежными компартиями 3 принимает через друзей меры к тому, чтобы предотвратить издание этой антисоветской книги за рубежом. Направляю для ознакомления справку Отдела культуры ЦК КПСС о романе Б. Пастернака «Доктор Живаго». Д. Шепилов 4 На документе резолюция: «Разослать членам Президиума ЦК КПСС, кандидатам в члены Президиума ЦК КПСС и кандидатам ЦК КПСС. 31. VIII. 56. В. Малин» 5 АП РФ. Ф. З. Оп. 34. Д. 269. Л. 1. Подлинник. Приложение Справка Отдела культуры ЦК КПСС о романе Б. Л. Пастернака «Доктор Живаго» [ Не позднее 31 августа 1956 г .] 6 Писатель Б. Пастернак сдал в журналы «Знамя» и «Новый мир» роман «Доктор Живаго». 7 Экземпляр этого романа он переправил в Италию в издательство Фельтринелли с правом передачи для переиздания во Франции и в Англии. Роман Б. Пастернака – враждебное выступление против идеологии марксизма и практики революционной борьбы, злобный...
Входимость: 4. Размер: 27кб.
Часть текста: в редакцию К. Локсом статью «Современная проза. Критика псевдореализма» («Круг» etc.), ушел. Рассказывал о трудностях, с какими ему приходится встречаться при получении его книг из-за границы. Книги долго лежали в подвале 3. И. Гржебина в Берлине. 3. Г. (представитель Наркомпроса в Берлине) обещал лично проследить за отправкой их в Россию. Прошло восемь месяцев. Теперь Пастернак эти книги получает — расползшиеся, размытые сыростью и водой, отсыревшие и разбухшие2. «Когда я их увидал, у меня слезы подступили к горлу... и не потому, что это мои книги, жалко и т. п., нет... ведь это просто больно, когда так обращаются... Часть книг находится в цензуре. Цензор их забрал, что называется, на вес». Безобразие и анекдот. Им забраны книги с пометкой Р. Ц. 3, изданные во время революции в России, увезенные Пастернаком из России года полтора тому назад и возвращающиеся теперь. Среди книг, задержанных цензором, например, русский старый перевод Диккенса, современные немецкие революционные издания и пр. Пастернак пристыдил цензора, и тот, кажется, на днях выдаст ему все. По поводу этого Пастернак говорит: «Цензор меня знает, заявляет: вы человек известный, вам все будет выдано, — а что, — прибавляет Пастернак, — если бы я был менее известен, не получить мне тогда книг?» 19 ноября <...> Вчера был у К. Локса; виделся там с Пастернаком. Боря в унынии. Говорит, что «знает теперь — вещь его неудачна»... В «ЛЕФе» организовали «комиссию» для оценки этой...
Входимость: 3. Размер: 49кб.
Часть текста: —-сказали мне. <...> Вокруг часто говорили, что он «непонятен». Но с этой своей «непонятностью» и, как тогда говорили, «камерностью» он становился все более и более модным. Это меня раздражало и вызывало недоброжелательное отношение к московским снобам, которые хвалились своими встречами с поэтом в салонах, чуть ли не «кремлевских»1. Однажды о подобной встрече в салоне небрежным тоном упомянула Ольга Давыдовна Каменева (в 1929-1931 гг. я была ее секретаршей). В начале тридцатых годов облик Пастернака стал для меня будничнее. Бывая у Мандельштамов, поселившихся в Доме Герцена на Тверском бульваре, я часто наблюдала, как по двору проходил Борис Леонидович от писательской столовой до левого флигеля с полными судками в руках. Все знали, что там живут его уже оставленная жена и сын, а сам Борис Леонидович живет в другом месте с новой женой — прежней женой Нейгауза Зинаидой Николаевной. При встречах с друзьями Борис Леонидович ставил свои кастрюльки куда-нибудь на приступок и долго, почти со слезами, как передавали потом его слушатели, рассказывал о своей семейной драме. Общих знакомых с Пастернаком к этому времени у меня появилось довольно много. Не без фамильярности отзывалась о нем Надежда Яковлевна Мандельштам, с едва заметным хвастовством ее брат Евгений Хазин2 («вот здесь, сидя в этом самом кресле, Борис Леонидович нам говорил...»), с обожанием Надя Жаркова, жена Бориса Песиса — знатока поэзии, одного из частых собеседников Пастернака. Всегда с любовью говорила о нем Анна Андреевна Ахматова, с которой я познакомилась зимой 1933/34 года у Мандельштамов, уже в Нащокинском переулке. После...
Входимость: 3. Размер: 51кб.
Часть текста: Пастернак»1. И хотя всю жизнь Пастернак был для меня человеком необыкновенным, камертоном, по которому я старалась настроить свой душевный лад, мне как-то трудно думать о нем как о «великом». Близкая дружба Яши и Б. Л. в молодости и частые встречи с ним в десятилетие 1922—1932 сделали его для меня «Боречкой». Очень трудно писать о «великом» человеке, очень ответственно. Боюсь, что я этого не смогу. Постараюсь писать о «Боречке», как мне этого давно хотелось. Еще подтолкнул меня в этом направлении один милый юноша, который говорил мне, что все важно знать о Б. Л. Даже то, что у него часто болели зубы. Попробую. Всю жизнь у Яши была склонность увлекаться каким-нибудь одним человеком. Яша начинал его идеализировать, считал Учителем (с большой буквы). Первый его кумир был Маяковский. Яша был одержим его поэзией. Встретившись с ним в жизни, он отнесся к нему восторженно. Смерть Маяковского потрясла Яшу глубоко. Но Учителем Маяковский для него не стал. Разве что в поэзии. Затем было несколько людей незначительных — ошибки Яши. Среди них Натан Венгеров, человек талантливый и умный, но мелкий. Затем в Яшиной жизни появился человек, несомненно оказавший на него величайшее влияние, сформировавший его ум и душу, определивший ход его жизни, — это Михаил Осипович Гершензон. Но о нем надо сказать отдельно. Если могу, если успею, сделаю это обязательно. Но вот в 1922 году (может быть, в конце 1921-го) Яше попали в руки стихи Б. Л. Пастернака, молодого, до того ему неведомого поэта. Поэзия была Яшиной страстью, он сам в то время писал стихи. Стихи чужие чувствовал остро и тонко. Хорошие...
Входимость: 3. Размер: 108кб.
Часть текста: кусок горячей, дымящейся совести - и больше ничего", владело Пастернаком с первых шагов в литературе, сопровождаясь ясным пониманием того, что "неумение найти и сказать правду - недостаток, которого никаким умением говорить неправду не покрыть". "Стихи значат гораздо меньше для меня, чем Вы, по-видимому, думаете, - писал Пастернак в мае 1956 г. одной из своих корреспонденток, возражая против трактовки его как поэта по преимуществу. - Они должны уравновешиваться и идти рядом с большой прозой, им должна сопутствовать новая, требующая точности и все еще не нашедшая ее мысль, собранное, не легко давшееся, поведение, трудная жизнь". Первые прозаические наброски Пастернака датируются тою же зимой 1900/1910 г., что и первые поэтические опыты, и с этого времени рядом с писанием стихов постоянно шла работа над прозой, и именно ее Пастернак считал, вопреки общепринятым представлениям о нем, главным делом своей жизни. Своими первыми опытами в прозе Пастернак был неудовлетворен. Формальный блеск их - качество,...
Входимость: 3. Размер: 81кб.
Часть текста: Когда ей к свету и величию Своею жертвой путь прочертишь. Борис Пастернак Герой романа Пастернака "с гимназических лет мечтал о прозе, о книге жизнеописаний, куда бы он в виде скрытых взрывчатых гнезд мог вставлять самое ошеломляющее из того, что он успел увидеть и передумать. Но для такой книги он был еще слишком молод, и вот он отделывался вместо нее писанием стихов, как писал бы живописец всю жизнь этюды к большой задуманной картине". Это описание мечты Юрия Живаго, как и многое другое в романе, замешено на автобиографических "дрожжах" и может быть отнесено к творческому опыту самого автора. Состояние "физической мечты о книге", которая "есть кубический кусок горячей, дымящейся совести - и больше ничего", владело Пастернаком с первых шагов в литературе, сопровождаясь ясным пониманием того, что "неумение найти и сказать правду - недостаток, которого никаким умением говорить неправду не покрыть". "Стихи значат гораздо меньше для меня, чем Вы, по-видимому, думаете, - писал Пастернак в мае 1956 г. одной из своих корреспонденток, возражая против трактовки его как поэта по преимуществу. -...
Входимость: 2. Размер: 70кб.
Часть текста: соприкосновения с современной поэзией. Этим я во многом обязан моему старшему брату Борису1, который направлял меня и многое в поэзии сам уже знал. От него я услышал и о первых двух книгах Бориса Леонидовича «Близнец в тучах» и «Поверх барьеров». Я еще плохо в них разбирался, это был слишком новый стиль в поэзии, к которому надо было привыкнуть и входить в него. Держась в отдалении в Доме печати, я присматривался и прислушивался к Пастернаку и тем временем как-то привыкал к нему. Он был какой-то особенный, ни на кого не похожий, в разговоре сумбурный, сыпал метафорами, перескакивал с одного образа на другой, что-то бубнил, гудел и всегда улыбался. Помню, как сейчас, его сидящим на диване рядом с женой. Возле них свободные места никем не заняты, полукругом перед ними стоит молодежь, и Пастернак ведет разговор, шумно отвечает на вопросы. Сидящая рядом Женечка, с большой копной темных вьющихся волос, иногда участвует в разговоре и тоже улыбается. 23 ноября 1923 Вечером собрались у Анисимовых, в Мертвом переулке, во дворе, на втором этаже деревянного домика. Туда меня пригласил поэт Петр Зайцев2. Я вошел в комнату. На матраце, лежащем на полу, без обивки и без ножек, из которого кверху торчали обнаженные пружины, на самом краешке деревянной рамы сидели Борис Леонидович Пастернак и поэт Петр Никанорович Зайцев. Юлиан Павлович Анисимов сидел против них прямо на полу, по-турецки поджав ноги. На одном стуле сидел писатель Сергей Сергеевич Заяицкий3, на второй, еще свободный, трехногий, сел я с риском свалиться на пол. В комнате,...