Почтовая марка, посвященная Борису Пастернаку
K 50-летию присуждения писателю Нобелевской премии, вышедшая в княжестве Монако. Автор марки – художник Георгий Шишкин.
Художник Георгий Шишкин рассказал, как директор Офиса марок Монако - государственный чиновник высокого ранга, который, видимо, находился под сильным впечатлением от американского фильма, где заглавную роль исполнял Омар Шариф, посоветовал ему изобразить портрет Бориса Пастернака на фоне «с балалайкой и дома с куполами».
"Когда я стал думать, - говорит художник, - первое, что возникло в моем воображении - это был образ поезда, уходящего к горизонту, который как клином, как ножом, рассекал пространство России, а на линии как бы падающего горизонта я увидел разрушаемые в то страшное время церкви, и нарисовал это символически".
шинели и образ остающейся в ожидании (ожидающей) Лары со свечой в руке, оберегающей ладонью другой руки пламя свечи, как символ некой надежды. Образ свечи часто встречается у Пастернака: «Свеча горела на столе, Свеча горела…».
Когда Георгий Шишкин принес на просмотр свою композицию, директор, внимательно посмотрев на рисунок, задумчиво произнес: "Да, действительно, это страшно. Это может кого-то шокировать. Думаете, нас поймут?" Художник пожал плечами и ответил: "Такова была наша история. Хотите, я Вам принесу записанные мной на кассете кадры хроники? Вы увидите, что так было". "Я Вам верю",- сказал директор и согласился с решением художника.
Художник продолжает: "…Лара, она сама вся - как притягивающий источник света, как образ свечи, и она сгорает, освещая путь поэта. В этом есть философское выражение сущности женщины, как, я думаю, понимал ее Пастернак.
Жить и сгорать у всех в обычае,
Но жизнь тогда лишь обессмертишь,
Своею жертвой путь прочертишь.
(Борис Пастернак)
Стихия главного героя - это познание, стремление понять происходящее, чтобы обобщить, художественно переосмыслить человеческий опыт. Восхождение на этом пути до прозрения. Художник идет впереди общества. Внимательно перечитывая роман, я особое внимание обратил на фразу: "Надо быть верным Христу", и это звучит как призыв самого автора.
Первые наброски романа были сделаны Борисом Пастернаком летом 1932 года под Свердловском, куда писатель поехал собирать материал о « социалистических преобразованиях Урала». Сам он рассказывал так: «... В начале тридцатых годов было такое движение среди писателей - стали ездить по колхозам собирать материалы для книг о новой деревне. Я хотел быть со всеми и тоже отправился в такую поездку с мыслью написать книгу. То, что я там увидел, нельзя выразить никакими словами. Это было такое нечеловеческое, невообразимое горе, такое страшное бедствие, что оно становилось уже как бы абстрактным, не укладывалось в границы сознания. Я заболел. Целый год не мог спать». Именно там, под Свердловском, он написал много кусков будущего «Доктора Живаго». Работа над романом (с перерывами) затянулась на годы «Материал - наша современность. Я хочу добиться сжатости Пушкина. Хочу налить вещь свинцом фактов», - говорил Пастернак. Он считал прозу главным делом своей жизни, а поэзию, стихи, как « этюды к большой задуманной картине».
«Кого хороните?» - «Живаго» (живого) – звучит с самого начала романа.
"Я окончил роман, - писал он в тот же день В. Т. Шаламову, - исполнил долг, завещанный от Бога".
Художник Георгий Шишкин из первой своей поездки за границу в Западную Германию в 1989 году (до этого ему два раза отказывали в визе) привез в Москву книгу «Доктор Живаго».